Если кто-то и не читал книгу Даниэля Дефо «Жизнь и необычайные приключения Робинзона Крузо», то уж слышал о ней непременно. А о том, что Дефо на гребне волны собственной популярности спешно пишет ее продолжение? О том, как его герой в преклонном возрасте вновь покидает тихий дом, чтобы в последний раз побродить по свету, как попадает в Россию? Из Китая, через Приаргунский пост. С необычайными приключениями добирается Робинзон через Нерчинск (здесь он и его спутники сжигают языческого идола, спешно бегут, спасаясь от мести туземцев, причем губернатор Удинска выделяет иностранцам охрану в пятьдесят человек), Еравну, Удинск, Енисейск в Тобольск. Здесь проводит он долгую сибирскую зиму, а летом снова в опасный путь. Через Тюмень, Соликамск в Архангельск и оттуда, наконец, отплывет на родину.
Подробностями Дефо читателей не всегда балует. К примеру, мы не узнаем, как добирался его герой от Удинска до Енисейска. Но вот почему нет в романе ни словечка о Байкале, который путешественник ну никак миновать не смог бы?! Может, Дефо не знал о существовании озера?
Оказывается, не мог не знать. Исследуя роман знаменитого автора, академик Михаил Алексеев еще в 1924 году обнаружил, что, описывая путешествие Робинзона по Сибири, Дефо пользовался картами и целой библиотекой книг по географии. И выделил из этого списка путевой дневник русского посланника Избрандта Идеса, направлявшегося в Китай. Робинзон повторяет путь посланника, только в обратном порядке.
Есть в дневнике довольно яркий эпизод, связанный с Байкалом. Идесу предстояло пересечь озеро на санях, по льду, так как дело было зимой. Местные жители предупреждали его, что к Байкалу следует относиться почтительно, называть его не иначе как морем, чтобы не вызвать гнев и не погибнуть. Идее же остановил сани, откупорил бутылку вина и, налив бокал, воскликнул: «Перед богом и моими спутниками утверждаю, что Байкал есть озеро». И Байкал оскорбление это снес! Переправились при ясной погоде.
Мог ли Дефо не заметить такой эпизод, читая дневник? Дело, скорее всего, в другом.
Робинзон попадает в Россию 13 апреля 1703 года. По расчетам, караван его к Байкалу подошел бы к началу лета, когда озеро свободно ото льда и представляет серьезную преграду: удобной дороги в обход Байкала тогда, разумеется, не было. Дефо, всегда стремившийся к правдоподобности, понимал, что стоит ему упомянуть о переправе, как тут же просто необходимо будет выложить хоть какие-то детали, которые придали бы событию достоверность: вид судна, пристани, названия их. А он никакими сведениями о байкальском судоходстве не располагал.
Но нет худа без добра, считает академик Алексеев. Спешным описанием пути Робинзона Дефо сумел добиться любопытного эффекта: его герой не путешествует, а буквально бежит через Сибирь, которая и автору самому, очевидно, представлялась огромным, диким, безлюдным пространством.
Из журнала «БАЙКАЛ»
Кто из нас не читал в детстве, добровольно или "из-под палки" (как того требовала школьная программа), приключенческий роман Даниэля Дефо о Робинзоне Крузо? Роман написан в относительно редком в те времена жанре "вымышленной автобиографии" (1719 г.).
То, что биография вымышленная, до читателей доходило не сразу, и многие считали, что все в романе - чистая правда от начала и до конца: похождения Робинзона и его верного спутника Пятницы настолько реалистично написаны, что реальность "автобиографии" ни у кого не вызывает сомнений.
По прошествии лет, когда книг в стиле "Робинзонады" становилось все больше и больше, а имя главного героя стало нарицательным (еще две сотни лет назад), верить в истинность приключения многочисленных робинзонов становилось все труднее.
Однако интерес к этому произведению, которому через четыре года "стукнет" триста лет, не уменьшается. Поэтому неудивительно, что вопрос - а существовал ли Робинзон Крузо на самом деле - всплывает снова и снова.
Выдвигаются разные версии. Однако стоит сказать сразу: описанный в романе Робинзон Крузо, увы, никогда не существовал... Однако прототипы были.
Герой романа "Робинзон Крузо" является собирательным образом из множества историй о выживших на необитаемых островах моряках, которых в ту эпоху было немало.
Дело в том, что, хоть Даниэль Дефо и обходит эту тему стороной в своем произведении, но все (или почти все) реальные прототипы его романа были пиратами.
В крайнем случае - каперами, то есть по сути теми же пиратами, только не "дикими", а "работающими" по контракту на одну из воюющих стран (чаще всего их использовала Великобритания для грабежей испанских "золотых караванов").
Поскольку на пиратских суднах гауптвахта не была предусмотрена в принципе, то за проступки таких моряков либо убивали, либо оставляли на необитаемом острове "на суд божий".
В последнем случае острова использовались как "природные тюрьмы". (В ту эпоху необитаемых островов было, как говориться, хоть ложкой ешь...) Действительно, с такого острова никуда не сбежишь, а выжить там непросто. В этом и заключался "божественный суд": если спустя год или пару лет моряк оставался жив, то его вновь забирали свои же "коллеги" по пиратскому "цеху", если же нет... На нет, как говорится, и суда нет.
Считается, что наибольшее влияние на Даниэля Дефо оказала история выживания шотландца Александра Селькирка. Это был моряк, который с 1703 г. ходил на галере (малое военное судно) "Cinque Ports", где служил боцманом (по другим данным - помощником капитана).
В 1704 г. он в составе небольшой каперской флотилии под руководством известного капитана пиратов Уильяма Дампьера должен был грабить испанские суда у берегов Южной Америки. Капитан относился к нему очень хорошо. Однако после смерти капитана главенствовать на судне стал Томас Страдлинг.
Он был очень жестким человеком. И судя по всему, не очень умным. А если учесть еще и тот факт, что Селькирк - как истинный шотландский капер - имел прескверный характер и буйный нрав, из-за чего постоянно ссорился с другими моряками, то картинка вырисовывается неутешительная. Ладно бы с командой, но Селькирк спорил и с капитаном. А ссориться с капитаном пиратов - себе дороже.
Из-за одной из таких ссор (Селькирк убеждал капитана починить пробоину в трюме, пристав к одному из островов, а капитан утверждал что для этого требуется док) его понизили в звании.
Селькирк обозвал Страдлинга "чертовым капитаном" и сказал, что чувствовал себя бы в большей безопасности на необитаемом острове, чем на корабле под командованием такой бездарности. Капитан его слова воспринял буквально и приказал высадить на ближайшем необитаемом острове...
Судно на тот момент шло ближе к Чили, к архипелагу Хуан-Фернандес. Несмотря на то, что неудачливый боцман раскаялся и просил отменить приказ, Страдлинг снарядил моряка всем необходимым и высадил на небольшой остров Мас-а-Тьерра в 600 км от берегов Чили. Злорадно ухмыляясь, капитан записал в судовом журнале, что Александр Селькирк пропал без вести...
Надо сказать, что снаряжение Селькирк получил по тем временам отличное - даже несмотря на ссору с капитаном. Ему дали запасную одежду и нижнее белье (для тех времен - истинная роскошь), одеяло, табак, котел для приготовления еды, нож и топор.
И самое главное, нашего героя снабдили вполне современным на тот момент кремневым ружьем с фунтом пороха, пулями и огнивом. Вложили также Библию, без который "божий суд" был бы не суд.
Спустя триста лет археологи на месте его лагеря в тропиках нашли также навигационные приборы, благодаря которым Селькирк, вероятно, наблюдал за звездами, определяя, таким образом, день и месяц.
Следует отметить и такой важный факт: снаряжение снаряжением, но и сам боцман был человеком бывалым, хотя ему было всего 27 лет на момент высадки (люди в те времена взрослели гораздо быстрее). Селькирк был сыном башмачника, но тихая спокойная жизнь его не удовлетворяла, он бредил морем и в восемнадцать лет сбежал из дома и нанялся юнгой на корабль.
Впрочем, проплавал недолго: его судно почти сразу было захвачено французскими пиратами, которые продали Александра в рабство. Тем не менее, бравый юноша бежал, потом присоединился к пиратам и вернулся домой опытным моряком с объемным кошельком, полным золотых монет, добытым неправедным путем... Впрочем, на наш современный взгляд неправедным. В те времена считали совсем иначе...
Оказавшись же на необитаемом острове, наш моряк развел бурную деятельность, хоть и надеялся, что рано или поздно его заберут англичане или французы. Для начала он обследовал свои владения и почти сразу обнаружил источник пресной воды.
Потом построил наблюдательный пункт и две хижины: "кабинет" и "кухню". Конечно, ему пришлось полагаться на собственные силы и всему учиться: и строить, и добывать пищу...
Поначалу он питался местными фруктами и кореньями (нашел, например, местную разновидность репки), охотился на морских обитателей, черепах, крабов и моллюсков.
Так что умереть с голода здесь мог только очень ленивый человек. Тем более что чуть позже Селькирк обнаружил небольшую популяцию коз, на которых и охотился из своего ружья.
Затем, когда порох стал заканчиваться, он приручил коз, стал получать от них молоко, мясо и шкуры. Последние ему пригодились, когда спустя пару лет его одежда пришла в негодность. Воспользовавшись найденным гвоздем, он сшил себе нехитрую одежду из козьих шкур: пригодился опыт работы в башмачной мастерской отца.
Из половинки кокоса смастерил себе "кубок" на ножке, "мебель" и т.д. Иными словами, обжился Селькирк на острове довольно основательно. Хотя, без сомнения, его жизнь на грани безумия...
Вот, правда, своего "Пятницу" (или все-таки свою? Тут мнение исследователей расходятся относительно пола Пятницы у Дефо) Селькирк так и не встретил, поэтому больше всего страдал от одиночества.
Главными испытаниями, по его же собственному признанию, были именно одиночество. Но оно не сломило его. А его аналитический ум помог выжить ему среди дикой природы.
Второй проблемой была борьба с крысами, наводнившими этот остров. Крысы съедали съестные припасы и портили все остальное его имущество. Селькирк даже самостоятельно смастерил сундук (который украсил резьбой), для защиты вещей от непогоды и крыс.
Впрочем, боцман нашел на острове диких кошек, которых приручил, и, таким образом, обезопасил себя от хвостатых вредителей. Некоторые исследователи считают, что наличие коз, крыс и одичавших кошек говорило о том, что этот остров когда-то был обитаем, но следов других людей Селькирк так и не нашел.
Утверждение спорное: крысы могли приплыть на обломках потерпевших крушение кораблей или на кораблях, останавливавшихся у острова кораблей; кошки и козы изначально были дикими животными, так почему же им не жить и на этом острове?
Чтобы не забыть человеческую речь, Селькирк разговаривал сам с собой и читал вслух Библию. Несмотря на то, что боцман был не самым праведным человеком, именно Библия, как он сам потом признавался, помогла ему остаться человеком в диком окружении.
Однажды на остров, вероятно в поисках пресной воды, прибыли два испанских судна, но Селькирк, который был британским капером, побоялся к ним выйти, так как испанцы его наверняка бы повесили на реях за пиратство. Корабли ушли, а боцман вновь остался наедине с козами и кошками.
Однако судьба была к нему милостива: он все-таки был спасен. Спустя четыре года после его попадания на остров, 1 февраля 1709 г., за Селькирком вернулась его же флотилия. Впрочем, состав ее был уже другим, и судна "Cinque Ports" там не было: оно вскоре попало в шторм и затонуло.
По одним данным, команда погибла, по другим - была подобрана испанцами и попала под суд за пиратство. Так что, в конечном счете, Селькирк выиграл, что не остался на этом судне и попал на необитаемый остров. Но знать этого в момент высадки, конечно, не мог, и раскаивался из-за ссоры с капитаном.
Примечательно, что Вудс Роджерс, капитан судна "Герцог", занимавшегося непосредственно эвакуацией прототипа героя "Робинзона Крузо", в своем судовом журнале указал, что спасал "губернатора острова". А что, в принципе, не сильно погрешил против истины...
Хотя видок у "губернатора" был еще тот: основательно одичавший человек в прекрасной физической форме (беготня за пропитанием и постоянный физический труд на свежем воздухе очень этому способствует) с длиннющими волосами и бородой в одежде из козьих шкур с основательно подзабытой речью. Речь, правда, довольно быстро восстановилась.
Прибыв через два года в родные места (он плавал на "Герцоге" до 1711 г.), бывший "Робинзон" Селькирк стал завсегдатаем трактиров, где за кружкой пива рассказывал истории своих приключений на необитаемом острове. Вероятно, одним из свидетелей его хмельных выступлений стал и Даниэль Дефо.
Так в основу романа легла жизнь Селькирка. Насколько правдиво шотландец рассказывал о том, что с ним приключилось? Ведь известно, что моряки, пираты, рыбаки всегда считали просто необходимым прихвастнуть. А что, святое дело! Кто ж проверит-то?
Однако скорее всего Дефо прочитал книгу Вудса Роджерса "Путешествие вокруг света", вышедшую в 1712 г. в Лондоне, где Роджерс описывал свою встречу с Селькирком.
Надо сказать, что после своего освобождения с необитаемого острова Селькирк недолго пробыл на суше. Спустя некоторое время он вновь вернулся к каперскому ремеслу, однако через десять лет, у берегов Западной Африки, скончался от желтой лихорадки и был "похоронен в море" (то есть выброшен за борт со всеми почестями). Так завершилась история настоящего "Робинзона".
Кстати, остров, где жил Селькирк, получил название "Робинзон Крузо", а соседний - "Александр Селькирк". Но случилось это уже после бесславной кончины бравого шотландского боцмана с дурным характером, который умер, так и не узнав о том, что стал легендой. В наши дни на эти острова приезжает множество любопытных туристов.
В заключении хочется отметить один факт, не имеющий прямого отношения к рассказу о прототипе героя романа: Даниэль Дефо написал не один роман, как принято думать, а четыре.
Причем последний рассказывает о приключениях уже престарелого Робинзона в... Сибири! К сожалению, последние романы серии на русский язык так и не были полностью переведены.
Широко известно, что английский писатель Даниэль Дефо (около 1660-1731), автор романа о Робинзоне Крузо, не выдумал историю своего героя. Прототипом последнего был шотландский моряк, боцман английского корабля «Пять портов» Александр Селькирк, проживший в одиночестве на острове Маса-Тьерра 1580 дней, или 4 года и 4 месяца (с 1705 по 1709 г.)
Однако не многие знают, что у А. Селькирка был предшественник, который более чем на полвека раньше сумел прожить на бесплодном клочке суши у берегов Перу долгих 7 лет - с 1540 по 1547 год. Им оказался испанский матрос Педро Серрано. Этот отважный человек, проявив волю, настойчивость, мужество, победил смерть и вышел с честью из единоборства с природой. А сделать это было чрезвычайно трудно.
Остров, на который он попал после кораблекрушения, представлял собой длинную 8-километ-ровую песчаную косу. Здесь полностью отсутствовала какая-либо растительность и не было ни капли пресной воды. Бедственное положение моряка усугублялось также тем, что из самых необходимых вещей в его распоряжении имелись лишь нож да бывшая на нем одежда.
К слову, у А. Селькирка, когда он покинул борт корабля, находились одежда, ружье, порох, пули, нож, огниво, котелок, а также компас, кирка и Библия. Кроме того, на своем острове он не испытывал недостатка ни в питьевой воде, ни в пище. Боцман-робинзон питался рыбой, омарами, козьим мясом и даже разнообразил свой рацион капустой, в изобилии росшей на Мас-а-Тьерра.
Обо всем этом Педро Серрано мог только мечтать. Его мучили голод, жажда, ночами доставлял страдания холод. Хотя кругом находилось много сухих водорослей и обломков дерева, разжечь огонь было нечем. Моряк был близок к отчаянию, так как хорошо понимал, что обречен на голодную смерть. И вот однажды, уже в который раз обследуя свои «владения», он заметил черепах, поднимавшихся по сухому песку на остров.
П. Серрано перевернул на спину нескольких из них, затем перерезал одному животному горло и прильнул пересохшими губами к ране... Кровь пресмыкающегося утолила жажду, она была пресной и чем-то напоминала рыбий сок. Мясо черепах оказалось съедобным, а главное, достаточно питательным. В дальнейшем Педро заготавливал его впрок - разрезал на мелкие куски и высушивал на знойном солнце.
Панцири животных тоже пригодились. Моряк сделал из них сосуды, в которые собирал небесную влагу. Несчастный был спасен.
Черепах на этом затерянном в океане клочке суши оказалось великое множество, но есть их сырое мясо было отвратительно. Необходим был огонь. На костре можно приготовить горячую пищу, а дым, поднимающийся к небу, давал надежду на спасение. Как уже говорилось, топлива имелось предостаточно. Нитки от сухой одежды вполне могли бы послужить трутом, металлический нож - кресалом, однако кругом не было ни одного камня. Быть может, их можно найти под водой? Во время штиля на море моряк до изнеможения нырял у берега, пытаясь обнаружить хоть мелкие камни...
Наконец ему повезло, и с помощью найденного «кремня» ярким пламенем запылал костер. Чтобы дождь не загасил с таким трудом добытый огонь, Серрано соорудил над ним навес из панцирей черепах. Как оказалось, животные пригодились на все случаи жизни.
Минуло три года. Все попытки привлечь дымом костра к острову хоть какое-то судно были тщетными. Ежедневно долгие часы робинзон до боли в глазах вглядывался в горизонт, но белоснежные паруса, показывающиеся вдали, неизменно «растворялись» в безбрежных просторах океана.
Однажды утром во время завтрака невольный поселенец острова увидел двуногое существо, направлявшееся к его очагу. Вначале человек не заметил отшельника... но, когда увидел обросшего робинзона, закричал и бросился прочь. Серрано сделал то же самое, ибо думал, что его посетил сам дьявол. Не останавливаясь, он во все горло орал: «Иисусе, избавь меня от дьявола!» Услышав это, пришелец остановился и закричал: «Брат, не беги от меня! Я христианин, как и ты!» Серрано не останавливался. Тогда незнакомец стал громко читать молитву. Моряк повернул обратно. Он подошел к человеку, одетому в синие штаны и рубашку, заключил в свои объятия.
Неизвестный рассказал, что его корабль потерпел крушение, а сам он, схватившись за обломок мачты, добрался до острова. К сожалению, анналы истории не сохранили имя второго робинзона. Серрано предложил все, чем располагал - воду, мясо, рыбу, которую теперь добывал гарпуном, сделанным из куска дерева с наконечником из острой рыбьей кости.
Теперь их было двое, и жили они в дружбе и согласии. Хозяйство вели совместно: один следил за костром, собирал сухие водоросли или обломки дерева, выброшенные морем, другой добывал пищу. В свободное время вели длинные беседы, рассказывая друг другу о своей прошлой жизни. Однако потом темы разговоров исчерпались. Люди едва обменивались несколькими фразами. Затем последовали упреки, злоба, абсолютное молчание. Нередко из-за обид по ничтожным поводам возникали даже драки...
Они расстались. Теперь каждый вел охоту на черепах, ловил рыбу, поддерживал огонь на своей территории острова. Прошло время - и наступило примирение. Одному из моряков хватило решимости первому сделать шаг навстречу. Слезы стыда текли по лицам, губы дрожали, но была и безграничная радость - радость того, что они вновь вместе.
И вот, наконец, к острову подошел корабль. На воду спустили шлюпку, и матросы дружно навалились на весла. Приблизившись к берегу, гребцы увидели стоящих на песке двух волосатых «исчадий ада». Испуганные, бормоча молитвы, они тотчас повернули назад. В любую минуту ниточка надежды на спасенье могла порваться...
Серрано и его товарищ кричали, что было сил: «Вернитесь, мы люди!» Но шлюпка по-прежнему удалялась к кораблю. Доведенные до отчаяния робинзоны громко запели молитву. Лодка вновь развернулась носом к песчаной косе.
Матросы с нескрываемым страхом осмотрели и ощупали косматых существ, а затем доставили их на судно, где спутник Педро Серрано, не выдержав волнений, умер от разрыва сердца. Оставшегося в живых доставили вначале в Испанию, а потом в Германию, чтобы показать императору. Для доказательства своего рассказа Серрано не стригся, и во время поездки его, как экзотического зверя, показывали всем желающим за определенную мзду.
Император пожаловал отважному «робинзону» огромное богатство - 4000 унций (1 унция = 29,86 г) золота. Используя этот дар, моряк хотел поселиться в Перу напротив того острова, где провел 7 лет, однако по пути туда он скончался.
Австралийский отшельник
А известны ли современные «робинзоны», прочтя эти строки, спросит читатель? Да, известны. И наиболее драматично сложилась судьба австралийского отшельника Джеймса Кароля. Это произошло в 1926 году. Однажды доктор Корлянд со своими друзьями отправился на охоту в ту часть Зеленого континента, где еще сохранились селения людоедов. Вступив с ними в дружеское общение, путешественник узнал, что недалеко живет один белый. Компания охотников заинтересовалась этим «смуглолицым» дикарем и решила его навестить...
Подойдя к пещере, на которую указали аборигены, они внезапно услышали рычание зверя. Спустя несколько минут, из ее чрева показалась косматая голова. Корлянд побежал навстречу гориллоподобному созданию, но как только то заметило чужого, набросилось на пришельца с такой силой, что охотник упал. Спутники доктора кинулись на помощь и схватили мохнатое существо. Они пытались заговорить по-английски, по-французски, по-немецки и по-голландски, но в ответ дикарь только рычал и пытался кусать людей. Его связали и только тогда проникли в пещеру.
К величайшему удивлению, там обнаружили толстую тетрадь-дневник, которую в течение ряда лет вел этот человек-зверь. Из рукописи выяснилось, что в каменном жилище обитал доктор Джеймс Кароль, который 25 лет назад убил из ревности свою жену и от отчаяния и страха убежал, неизвестно куда. В дневнике он писал о своих переживаниях в дикой местности, окруженной опасными зверями и ядовитыми животными. С течением времени беглец превратился в зверя. Кароль был помещен в санаторий близ Сиднея. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Да, далеко не каждому, оказавшемуся оторванным от людей, удавалось остаться человеком. Ведь человек - социальное существо, и самым ужасным наказанием для него является гнетущий страх Одиночества.
Плачевный опыт
В 1962 году репортер французского радио Жорж де Кон решил на собственном опыте попробовать, каково пришлось Робинзону Крузо на необитаемом острове. Для своего эксперимента он выбрал пустынный островок Энао в Полинезии, служивший некогда местом ссылки каторжников, и решил прожить на нем в полном одиночестве год. Репортер взял с собой большой запас консервов, лекарств, орудия труда, а также радиопередатчик, которым мог пользоваться в течение 5 минут ежедневно.
Опыт закончился плачевно. После 4-месячного пребывания на острове, потеряв в весе 15 кг, он был доставлен в больницу на Маркизовых островах. Де Кон признался, что не выдержал одиночества и спасовал перед москитами и акулами, не дававшими заниматься рыбной ловлей.
Робинзоны поневоле
А вот при каких обстоятельствах 44-летний летчик гражданской авиации Анри Бурден и его жена Жозе начали свою робинзонаду. В конце 1966 года они отправились в многомесячное путешествие на своей яхте «Синга Бетина» из Сингапура на родину. Разыгравшийся шторм сильно повредил утлое суденышко мореходов, сбил его с курса, и после многих недель дрейфа разбитую яхту принесло к берегам небольшого острова Батерст в 5D милях к северу от австралийского порта Дарвин.
Путешественники были настолько уверены в том, что их быстро обнаружат, что не стали утруждать себя заботами о запасах пищи на длительный срок. Они перенесли с яхты лишь немного риса, муки и консервов. Но проходили дни, недели, - и Бурдены поняли, что оказались в изоляции.
Когда кончились запасы провизии, супруги стали питаться крабами, ящерицами, улитками. «Остров кишел ядовитыми змеями, - рассказывала Жозе. - Я так боялась, что они покусают нас. Мы слушали музыку - у нас был портативный радиоприемник и транзисторный магнитофон, которые уцелели на яхте. Бах и Моцарт были нашими верными друзьями. Они помогали нам остаться в здравом уме». Прошло долгих два месяца, но самое страшное ожидало впереди.
«Мой муж сделал плот из обломков яхты. Мы решили добраться до материка...» Однако древесина, из которой он был сооружен, быстро набухла и потеряла плавучесть. Одни среди бескрайней водной пустыни, без пищи - только котел с пресной водой - медленно, очень медленно они стали тонуть. Непонятно, каким чудом впитавшее влагу дерево еще выдерживало их вес. Так текли бесконечные часы. Людям казалось, что сама смерть отвернулась от них. У супругов сохранились еще остатки сил, они стояли по пояс в воде, а плот медленно двигался по океану...
Шли четвертые сутки. Жозе и Анри были еще живы. Небесное светило клонилось к закату, еще немного, и оно уйдет за горизонт. «Я подняла голову, - продолжала женщина, - и увидела судно... Мираж? Галлюцинация? Нет! Кажется, и оно нас заметило, Я закричала. У мужа хватило сил зажечь дымовую шашку - не.знаю, как ему удалось сохранить ее сухой». Несчастные были спасены австралийским сторожевым катером.
В 1974 году четверо потерпевших кораблекрушение молодых искателей приключений 42 дня просидели на коралловом рифе в Тасмановом море. Лишь когда пошла седьмая неделя их «заточения», рыболовному траулеру удалось пробиться сквозь шторм и взять на борт вконец измученных жаждой и голодом людей.
Легкомысленные путешественники бросили вызов морской стихии, отправившись на небольшой яхте из новозеландского города Окленд в австралийский порт Сидней. Им предстояло преодолеть 1280 миль. Как заявили потом специалисты из центра спасения на морс в Канберре, это было одно из самых неподготовленных путешествий. Океан, однако, принял дерзкий вызов: в 350 милях от восточного побережья Австралии яхту поджидал коварный риф Мидлтон...
Эта подводная отмель, полностью скрывающаяся под водой во время большого волнения, снискала печальную славу кладбища кораблей. Среди его жертв были грузовое судно водоизмещением 13,5 тысячи тонн и рыболовная шхуна, в обломках которой горе-робинзоны укрывались от палящих лучей солнца, ветра и дождя.
В том же году члены экипажа американского военного корабля, высадившись на полинезийский остров Анто-раж в архипелаге Кука, который значился в лоции как необитаемый, обнаружили там... робинзона. Им оказался новозеландец Том Нил. Он рассказал, что вот уже в течение двух лет живет на этом клочке земли, разочаровавшись в «прелестях капиталистического общества равных возможностей».
На острове он развел кур, свиней и голубей. Вместе с Нилом была только его верная собака. На предложение вернуться домой отшельник ответил категорическим отказом. А когда моряки предложили ему американские газеты и журналы, заявил: «Ваш мир меня не интересует!» Избранный им путь добровольного одиночества продолжается и поныне.
Завершая повествование, нельзя не остановиться на удивительной судьбе еще одного современного робинзона - 14-летнего паренька Саши Бараша, жившего с отцом в поселке одной из советских океанологических станций Приморья.
В 1977 году во время плавания на научно-исследовательском катере «Бурун» его смыло за борт. Вплавь мальчик добрался до необитаемого острова. Все богатство потерпевшего составляли: надетая одежда, перочинный нож, две большие английские булавки, огрызок карандаша, двухметровый кусок капронового шнура и кеды. Питался он яйцами чаек, мидиями, съедобными дикорастущими растениями. Спустя месяц с небольшим паренька спасли советские пограничники.
После благополучного возвращения в беседе с корреспондентом газеты «Тихоокеанский комсомолец» юный робинзон рассказал: «Однажды вечером я в который уже раз вспоминал острова, описанные в книгах Жюля Верна и Дефо. Мне вдруг стало смешно. Как выдумывали эти писатели! Ни один из способов (выживания), описанных в «Таинственном острове» и «Робинзоне Крузо», мне так и не пригодился».
И действительно, как мы видим, каждый робинзон находил собственный способ выжить, каждый шел своим путем к спасению.
Прототипом романа Даниэля Дефо послужил Александр Селькирк. В отличие от многих робинзонов, ставших таковыми по воле трагического случая, 27-летний боцман судна «Сэнк пор» Селькирк стал жертвой своего собственного характера.
Самый первый. Александр Селкирк
Вспыльчивый и своенравный, он постоянно вступал в конфликты с капитаном судна Страдлингом. После очередной ссоры, которая произошла возле острова Мас-а-Тьерра, Селькирк потребовал, чтобы его высадили. Сказано-сделано, просьба буяна была удовлетворена. Попытки вернуться на корабль ни к чему не привели. Опальный боцман провел на острове четыре года. Здесь он построил два шалаша и наблюдательный пункт, охотился на диких коз. По возвращении домой, он много рассказывал о своих приключениях. Селькирка снова тянуло в море, он поступил в королевский флот в чине лейтенанта и скончался на борту королевского судна «Веймут» от желтой лихорадки.
Сегодняшний. Хосе Иван
В начале 2014 года на атолле Эбон, который входит в составе Маршалловых островов в Тихом океане, двое местных жителей нашли мужчину, который, по его словам, провел в море около 16 месяцев. Его лодка во время этого путешествия потерпела крушение и лишилась винта. Удалось выяснить, что Хосе Иван и его друг отплыли из Мексики осенью 2012 года и направились в Сальвадор. После аварии они долго скитались по океану, друг Хосе скончался несколько месяцев назад. Питались они рыбой, птицами, пили дождевую воду и черепашью кровь. Найденный морской робинзон сейчас выглядит подобающе: у него длинные волосы и борода.
Самая юная. Имаята
В феврале 1977 года на индонезийском острове Суматра девочка Имаята пошла с подругами ловить рыбу на реку. Во время рыбалки лодка перевернулась. Домой девочка не вернулась. Все считали, что Имаята погибла. Её случайно встретили уже в 1983 году. Двенадцатилетняя девочка, прожившая больше шести лет в одиночестве, даже забыла родной язык. Родители, уже давно в мыслях похоронившие свою дочь, сразу её узнали.
Рекордсмен. Джереми Бибс
В 1911 году во время урагана в южной части Тихого океана затонула английская шхуна "Прекрасное блаженство". Добраться к берегу и спастись на необитаемом острове посчастливилось только 14-летнему юнге Джереми Бибсу. Мальчика в прямом смысле спасла литература - он очень любил и знал наизусть роман Даниэля Дефо. Бибс стал вести деревянный календарь, построил хижину, научился охотится, ел фрукты и пил кокосовое молоко. Пока он жил на острове, в мире произошло две мировые войны, была создана атомная бомба и персональный компьютер. Бибс про это ничего не знал. Нашли его случайно. В 1985 году экипаж немецкого судна неожиданно обнаружил рекордсмена среди робинзонов, уже достигшего 88 лет, и доставил его на родину.
Из брокеров в Робинзоны. Дэвид Глэшин
Что делает человек, когда в результате операции на бирже теряет 6.5 миллинов долларов? Ответов может быть много, но Дэвид Глэшин придумал свой вариант: в 1993 году он взял в аренду на 43 года треть острова Возрождения (Restoration Island), что близ северо-восточного побережья Австралии (Australia). По условиям сделки он должен наладить здесь рыбную ловлю и туристическую инфраструктуру. Исполнять обещанное Дэвид, как видно, и не собирался. Он платит 13000 фунтов в год и ведет здесь отшельническую жизнь. Деньги Дэвид зарабатывает игрой на бирже через интернет. Он выращивает овощи, сам варит пиво. Постановлением суда ему предписано покинуть остров, но Робинзон-брокер возвращаться в большой мир не желает. Ему вполне комфортно живется на острове вдвоем со своим псом Квази.
Остров мечты. Брендон Гримшоу
В начале 60-х годов Брендон отправился в командировку на Сейшелы. Эта рабочая поездка изменила его жизнь навсегда - он решил остаться на малопригодном для жизни острове Муаен. Гримшоу был предпринимателем и имел достаточно денег, чтобы обеспечить юридическую базу для своего отшельничества. Брендон купил остров и занялся поисками тех, кто жил здесь раньше. Поиски его увенчались успехом, он нашел креола Рене Лафортуно. Тот так проникся историей Гримшоу, что бросил жену и детей и составил Брендону компанию. "Робинзон и Пятница" не просто живут на острове, но всеми силами поддерживают природу, они высадили по 16 000 деревьев, разводят черепах и создают все условия для комфортной жизни птиц. Для этого Брендон даже провел на свой остров воду. Их старания были оценены по заслугам: остров в 2008 году приобрел статус национального парка. Сегодня история Гримшоу широко известна и остров постоянно посещают туристы. Как память о тех днях, когда только начиналось отшельничество Брендона, он написал книгу "История о мужчине и его острове".
В гармонии с природой. Масафуни Нагасаки
Когда-то Масафуни Нагасаки был фотографом, работал в индустрии развлечений, но нормы, устанавливаемые обществом, претили его свободолюбивому характеру. Тогда он решил уйти из мира людей. Вот уже более 20 лет Масафуни живет на острове Сотобанари, у западного побережья острова Ириомоте, префектура Окинава. Питается добровольный Робинзон рисом, пьет дождевую воду, которую собирает в расставленные по всему острову горшки. Одевается Масафуни только раз в неделю, когда ему приходится отправляться на лодке за рисом в ближайшее поселение (в часе пути по океану). Деньги ему присылают родные. Цель своего добровольного заточения на острове Нагасаки определяет предельно просто: «Найти место, где хочешь умереть, - это очень важно, и я решил обрести покой здесь».
Парадокс, но «Робинзон Крузо», которого благодаря детскому пересказу Корнея Чуковского знало большинство советских людей - это совершенно иная книга, чем та, что написал Дефо. И чтобы эта книга стала совсем другой, достаточно было одного - убрать из нее Бога.
В пересказе, который появился в 1935 году, книга не просто лишается своего христианского содержания, не просто превращается в очередной поверхностный приключенческий роман, но и приобретает совершенно четкий идейный посыл: человек своими силами может добиться всего, благодаря своему разуму, с помощью науки и техники он может справиться с любой безвыходной ситуацией, и никакой Бог ему для этого не нужен.
Хотя тому, кто прочтет оригинальный текст Дефо, станет очевидно: без постоянной молитвы, без мысленного общения с Богом (пускай даже такого куцего, в протестантском формате, без богослужения, без церковных таинств) Робинзон быстро сошел бы с ума. Но с Богом человек не одинок даже в самых экстремальных обстоятельствах. Причем это не просто авторская идея - это подтверждается реальной жизнью. Ведь
прототип Робинзона, Александр Селькирк, проведший четыре года на необитаемом острове, реально обратился к вере, реально молился, и эта молитва помогла ему сохранить рассудок.
От прототипа Дефо взял не только внешнюю ситуацию, но и средство преодолеть ужас одиночества - обращение к Богу.
При этом со взглядом на учение Христа и у Дефо, и у его героя все, мягко говоря, неоднозначно. Они исповедовали кальвинизм в одной из его вариаций. То есть верили в своего рода предопределение: если ты человек, изначально благословенный свыше, то тебе везет, все у тебя получается, а вот неуспешным людям (и даже народам!) стоит крепко усомниться вообще в своей возможности быть спасенным. Для нас, православных христиан, подобные взгляды очень далеки от сути Благой Вести.
Конечно, говорить о подобных богословских и моральных проблемах «Робинзона Крузо» можно тогда, когда мы знаем, как и о чем на самом деле писал Дефо свой роман. А в нашей стране, как уже говорилось, узнать это не всегда было просто или даже возможно.
Чтобы восполнить наиболее заметные пробелы в нашем представлении о «Робинзоне Крузо», «Фома» попросил подробно рассказать о романе и его авторе Виктора Симакова, кандидата ф илологических наук, учителя русского языка и литературы школы №1315 (Москва).
Дважды вранье - или эффективный пиар
Даниэль Дефо представляется, на первый взгляд, автором одной великой книги - «Робинзон Крузо». Приглядевшись, мы поймем, что это не совсем так: примерно за пять лет (1719–1724) он выпустил друг за другом около десятка беллетристических книг, по-своему важных: к примеру, «Роксана» (1724) стала на долгие годы образцом уголовного романа, а «Дневник чумного года» (1722) повлиял на творчество Гарсиа Маркеса. И все ж «Робинзон Крузо», как «Одиссея», «Божественная комедия», «Дон Кихот», - это совсем иной уровень известности и основание для долгой культурной рефлексии. Робинзон стал мифом, титаном, вечным образом в искусстве.
25 апреля 1719 года в лондонских книжных лавках появилась книга с многословным названием - «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего 28 лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами; написанные им самим». В оригинальном английском названии - 65 слов . Этот заголовок - еще и толковая аннотация к книге: какой читатель её не купит, если на обложке - Америка и пираты, приключения и кораблекрушение, река с загадочным названием и необитаемый остров. А еще - небольшое вранье: на двадцать четвертом году «полное одиночество» кончилось, появился Пятница.
Второе вранье серьезнее: Робинзон Крузо написал книгу не сам, он - плод воображения автора, намеренно не упомянувшего себя на обложке книги. Ради хороших продаж он выдал фикшн (художественный вымысел) за нон-фикшн (то есть документалистику), стилизовав роман под мемуары. Расчет сработал, тираж был распродан мгновенно, хотя книжка стоила пять шиллингов - как парадный костюм джентльмена.
Робинзон в русских снегах
Уже в августе того же года, вместе с четвертым тиражом романа, Дефо выпустил продолжение - «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо…» (далее опять много слов), тоже без упоминания автора и тоже в виде воспоминаний. Эта книга повествовала о кругосветном путешествии постаревшего Робинзона по Атлантике и Индийскому океану, Китаю и заснеженной России, о новом посещении острова и гибели Пятницы на Мадагаскаре. А еще через некоторое время, в 1720 году, вышел и настоящий нон-фикшн про Робинзона Крузо - книга эссе на разные темы, содержащая, в числе прочего, и описание видения Робинзоном ангельского мира. На волне популярности первой книжки и эти две продавались неплохо. В сфере книжного маркетинга Дефо тогда не было равных.
Гравюра. Жан Гранвиль
Можно лишь удивляться, с какой непринужденностью писатель имитирует легкую безыскусность дневникового стиля, притом что пишет в бешеном темпе. В 1719 году вышли в свет три его новые книги, в том числе два тома про Робинзона, в 1720 - четыре. Часть из них - действительно документальная проза, другая часть - псевдомемуары, которые сейчас обычно именуют романами (novel).
Роман ли это?
Говорить о жанре романа в том смысле, в котором мы сейчас вкладываем в это слово, на начало XVIII века нельзя. В этот период в Англии идет процесс слияния разных жанровых образований («правдивая история», «путешествие», «книга», «жизнеописание», «описание», «повествование», «романс» и другие) в единое понятие о романном жанре и постепенно складывается представление о самостоятельной его ценности. Однако слово novel употребляется в XVIII веке редко, а его смысл пока узкий - это просто небольшая любовная повесть.
Гравюра. Жан Гранвиль
Ни один из своих романов Дефо не позиционировал как роман, а раз за разом использовал один и тот же маркетинговый ход - выпускал поддельные мемуары без указания имени настоящего автора, полагая, что нон-фикшн куда интереснее вымысла. Такими псевдомемуарами - тоже с длиннющими названиями - чуть ранее прославился француз Гасьен де Куртиль де Сандра («Мемуары мессира д’Артаньяна», 1700). Той же возможностью вскоре после Дефо воспользовался Джонатан Свифт в «Путешествиях Гулливера» (1726–1727), стилизованных под дневник: хотя в книге описывались события куда более фантастические, чем у Дефо, и тут нашлись читатели, поверившие рассказчику на слово.
В развитии жанра романа поддельные мемуары Дефо сыграли ключевую роль. В «Робинзоне Крузо» Дефо предложил сюжет не просто нашпигованный приключениями, а держащий читателя в напряжении (вскоре в той же Англии будет предложен термин «саспенс»). К тому же повествование было довольно цельным - с четкой завязкой, последовательным развитием действия и убедительной развязкой. По тем временам это было, скорее, редкостью. Например, вторая книга про Робинзона такой цельностью похвастаться, увы, не могла.
Откуда вырос «Робинзон»?
Сюжет «Робинзона Крузо» лег на подготовленную почву. При жизни Дефо была широко известна история шотландского моряка Александра Селькирка, который после ссоры со своим капитаном провел четыре с небольшим года на острове Мас-а-Тьерра в Тихом океане, в 640 км от побережья Чили (сейчас этот остров называется Робинзон Крузо). Вернувшись в Англию, он не раз рассказывал в пивных о своих приключениях и в конце концов стал героем сенсационного очерка Ричарда Стила (который, в частности, отмечал, что Селькирк - неплохой рассказчик). Присмотревшись к истории Селькирка, Дефо, однако, заменил остров в Тихом океане на остров в Карибском море, поскольку сведений об этом регионе в доступных ему источниках было куда больше.
Гравюра. Жан Гранвиль
Второй вероятный источник сюжета - «Повесть о Хайе, сыне Якзана…» арабского автора XII века Ибн Туфайля. Это философский роман (опять же, насколько можно применять этот термин к средневековой арабской книге) о герое, живущем на острове с младенчества. То ли он был отправлен согрешившей матерью по морю в ларе и выброшен на остров (явная аллюзия на сюжеты из Ветхого Завета и Корана), то ли «самозародился» из глины уже там (в книге даны обе версии). Далее герой был вскормлен газелью, самостоятельно научился всему, подчинил себе окружающий мир и научился отвлеченно мыслить. Книга была переведена в 1671 на латинский язык (как «Философ-самоучка»), а в 1708 - на английский (как «Улучшение человеческого разума»). Этот роман повлиял на европейскую философию (например, на Дж. Локка) и литературу (тот тип повествования, который немцы в XIX веке назовут «романом воспитания»).
Дефо в нем тоже подсмотрел немало интересного. Сюжет о познании окружающего мира и покорении природы хорошо сочетался с новым просвещенческим представлением о человеке, разумно устраивающем свою жизнь. Правда, герой Ибн Туфайля действует, не зная о цивилизации ничего; Робинзон же, наоборот, будучи цивилизованным человеком, воспроизводит приметы цивилизации у себя. С полузатонувшего корабля он забирает три Библии, навигационные приборы, оружие, порох, одежду, собаку и даже деньги (правда, они пригодились лишь в финале романа). Он не забыл язык, ежедневно молился и последовательно соблюдал религиозные праздники, соорудил дом-крепость, ограду, смастерил мебель, трубку для табака, стал шить одежду, вести дневник, завел календарь, начал использовать привычные меры веса, длины, объема, утвердил распорядок дня: «На первом плане религиозные обязанности и чтение Священного Писания… Вторым из ежедневных дел была охота… Третьим была сортировка, сушка и приготовление убитой или пойманной дичи».
Здесь, пожалуй, можно увидеть основной мировоззренческий посыл Дефо (он есть, притом что книга о Робинзоне была явно написана и опубликована как коммерческая, сенсационная): современный человек третьего сословия, опираясь на свой разум и опыт, способен самостоятельно обустроить свою жизнь в полном согласии с достижениями цивилизации. Это авторское представление вполне вписывается в идеологию века Просвещения с его приятием декартовской гносеологии («Мыслю, следовательно существую»), локковского эмпиризма (весь материал рассуждения и знания человек получает из опыта) и нового представления о деятельной личности, уходящего корнями в протестантскую этику. С последним стоит разобраться подробнее.
Таблицы протестантской этики
Жизнь Робинзона состоит из правил и традиций, определенных его родной культурой. Отец Робинзона, честный представитель среднего сословия, превозносит «среднее состояние» (то есть аристотелевскую золотую середину), которая в данном случае заключается в разумном приятии жизненного удела: семья Крузо относительно обеспеченная и отказываться от «занимаемого по рождению положения в свете» нет смысла. Приведя отцовскую апологию среднего состояния, Робинзон продолжает: «И хотя (так закончил отец свою речь) он никогда не перестанет молиться обо мне, но объявляет мне прямо, что, если я не откажусь от своей безумной затеи, на мне не будет благословения Божия». Судя по сюжету романа, Робинзону понадобилось много лет и испытаний, чтобы понять, в чем суть отцовского предостережения.
Гравюра. Жан Гранвиль
На острове он заново прошел путь развития человечества - от собирательства до колониализма. Уезжая в финале романа с острова, он позиционирует себя как его владельца (и во второй книге, вернувшись на остров, ведет себя как здешний вице-король).
Пресловутое «среднее состояние» и бюргерская мораль в данном случае вполне сочетаются с дурным представлением XVIII века о неравноценности рас и допустимости работорговли и рабовладения. В начале романа Робинзон нашел возможным продать мальчика Ксури, с которым бежал из турецкого плена; после, если бы не кораблекрушение, планировал заняться работорговлей. Первые три слова, которым научил Робинзон Пятницу, - «да», «нет» и «господин» (master).
Хотел ли этого Дефо сознательно или нет, его герой получился прекрасным портретом человека третьего сословия в XVIII веке, с его поддержкой колониализма и рабовладения, рационально-деловым подходом к жизни, религиозными ограничениями. Скорее всего, Робинзон таков, каков был сам Дефо. Робинзон даже не пытается узнать настоящее имя Пятницы; автору оно тоже не слишком интересно.
Робинзон - протестант. В тексте романа его точная конфессиональная принадлежность на указана, но поскольку сам Дефо (как и его отец) был пресвитерианцем, то логично предположить, что и герой его, Робинзон, тоже принадлежит к пресвитерианской церкви. Пресвитерианство - одно из направлений протестантизма, опирающееся на учение Жана Кальвина, фактически - разновидность кальвинизма. Робинзон унаследовал эту веру от отца-немца, эмигранта из Бремена, некогда носившего фамилию Крейцнер.
Протестанты настаивают, что для общения с Богом священники в качестве посредников ни к чему. Вот и протестант Робинзон считал, что общается с Богом напрямую. Под общением с Богом он как пресвитерианец подразумевал только молитву, в таинства он не верил.
Без мысленного общения с Богом Робинзон быстро сошел бы с ума. Он каждый день молится и читает Священное Писание. С Богом он не чувствует себя одиноким даже в самых экстремальных обстоятельствах.
Это, кстати, хорошо соотносится с историей Александра Селькирка, который, чтобы не сойти с ума от одиночества на острове, каждый день читал вслух Библию и громко пел псалмы.
Любопытным выглядит одно из ограничений, которое свято соблюдает Робинзон (Дефо специально не останавливается на данном моменте, но из текста он хорошо виден), - это привычка всегда ходить одетым на необитаемым тропическом острове. Видимо, герой не может оголиться перед Богом, постоянно чувствуя его присутствие рядом. В одной сцене - где Робинзон плывет на полузатонувший рядом с островом корабль - он вошел в воду «раздевшись», а затем, будучи на корабле, смог воспользоваться карманами, а значит, разделся все же не до конца.
Протестанты - кальвинисты, пресвитерианцы - были уверены, что можно определить, кто из людей любим Богом, а кто - нет. Это видно из знаков, за которыми надо уметь наблюдать. Один из важнейших - удача в делах, что сильно повышает ценность труда и его материальных результатов. Попав на остров, Робинзон пытается понять свое положение с помощью таблицы, в которую аккуратно заносит все «за» и «против». Их количество равно, но это дает Робинзону надежду. Далее Робинзон много трудится и через результаты своего труда чувствует милость Господа.
Столь же важны многочисленные знаки-предостережения, которые не останавливают молодого Робинзона. Затонул первый корабль, на котором он отправился в путь («Совесть, которая в то время еще не успела у меня окончательно очерстветь, – говорит Робинзон, - сурово упрекала меня за пренебрежение к родительским увещаниям и за нарушение моих обязанностей к Богу и отцу», - имеется в виду пренебрежение дарованным жизненным уделом и отцовскими увещеваниями). Другой корабль захватили турецкие пираты. В самое злополучное из своих путешествий Робинзон отправился ровно через восемь лет, день в день после побега от отца, который его предостерегал от неразумных шагов. Уже на острове он видит сон: с неба к нему спускается страшный человек, объятый пламенем, и хочет поразить копьем за нечестие.
Дефо настойчиво проводит мысль о том, что не стоит совершать дерзких поступков и круто менять свою жизнь без специальных знаков свыше, то есть, в сущности, постоянно осуждает гордыню (притом что колонизаторские замашки Робинзона он, скорее всего, гордыней не считает).
Постепенно Робинзон все более склоняется к религиозным размышлениям. В то же время он четко разделяет сферы чудесного и бытового. Увидев на острове колосья ячменя и риса, он возносит благодарность Богу; затем вспоминает, что сам вытряхнул на этом месте мешочек из-под птичьего корма: «Чудо исчезло, а вместе с открытием, что все это самая естественная вещь, значительно остыла, должен признаться, и моя благодарность Промыслу».
Когда на острове появляется Пятница, главный герой пытается привить ему собственные религиозные представления. В тупик его ставит естественный вопрос о происхождении и сущности зла, труднейший для большинства верующих людей: зачем Бог терпит дьявола? Прямого ответа Робинзон не дает; подумав некоторое время, он неожиданно уподобляет дьявола человеку: «А ты лучше спроси, почему Бог не убил тебя или меня, когда мы делали дурные вещи, оскорбляющие Его; нас пощадили, чтобы мы раскаялись и получили прощение».
Главный герой и сам остался недоволен своим ответом – другого же ему на ум не пришло. Вообще, Робинзон в конце концов приходит к мысли, что он не слишком успешен в истолковании сложных богословских вопросов.
В последние годы жизни на острове искреннюю радость ему доставляет другое: совместная с Пятницей молитва, совместное ощущение присутствия Бога на острове.
Наследство Робинзона
Хотя Дефо припас основное философско-этическое содержание для последней, третьей книги про Робинзона, время оказалось мудрее автора: наиболее глубокой, цельной и влиятельной книгой Дефо был признан именно первый том этой трилогии (характерно, что последний даже не переведен на русский язык).
Жан-Жак Руссо в дидактическом романе «Эмиль, или О воспитании» (1762) назвал «Робинзона Крузо» единственной книгой, полезной для детского чтения. Сюжетная ситуация необитаемого острова, описанная у Дефо, рассматривается Руссо как обучающая игра, к которой - через чтение - следует приобщиться ребенку.
Гравюра. Жан Гранвиль
В XIX веке было создано несколько вариаций на тему «Робинзона», в том числе «Коралловый остров» Роберта Баллантайна (1857), «Таинственный остров» Жюля Верна (1874), «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона (1882). Во второй половине XX века «робинзонаду» переосмысляют в свете актуальных философских и психологических теорий - «Повелитель мух» Уильяма Голдинга (1954), «Пятница, или Тихоокеанский лимб» (1967) и «Пятница, или Дикая жизнь» (1971) Мишеля Турнье, «Мистер Фо» (1984) Джона Максвелла Кутзее. Сюрреалистические и психоаналитические акценты расставил в фильме «Робинзон Крузо» (1954) Луис Бунюэль.
Сейчас, в XXI веке, в свете новых размышлений о сосуществовании рядом различных культур, роман Дефо по-прежнему актуален. Взаимоотношения Робинзона и Пятницы - пример взаимодействия рас как его понимали три века назад. Роман на конкретном примере заставляет задуматься: что изменилось за прошедшие годы и в чем взгляды авторы безусловно устарели? В мировоззренческом отношении роман Дефо прекрасно иллюстрирует идеологию Просвещения в ее британском варианте. Однако сейчас нам гораздо интереснее вопрос о сущности человека вообще. Вспомним упомянутый роман Голдинга «Повелитель мух», в котором обители острова не развиваются, как у Дефо, а наоборот, деградируют, проявляют низменные инстинкты. Каков же он, человек, на самом деле, чего в нем больше - созидательного или разрушительного? В сущности, здесь можно увидеть и культурную рефлексию над христианской концепцией первородного греха.
Что касается религиозных представлений автора, представление о золотой середине у среднего читателя, пожалуй, не вызовет возражений, чего не скажешь об осуждении дерзновенных поступков вообще. В данном отношении философию автора можно признать буржуазной, мещанской. Такие представления осудят, например, представители романтической литературы в начале XIX века.
Несмотря на это, роман Дефо продолжает жить. Объясняется это тем, что «Робинзон Крузо» - текст, прежде всего, сенсационный, а не дидактический, он пленяет образами, сюжетом, экзотикой, а не поучает. Смыслы, которые в нем заложены, присутствуют, скорее, подспудно, а потому он порождает вопросы, а не дает законченные ответы. В этом и есть залог долгой жизни литературного произведения. Читая его снова и снова, каждое поколение задумывается над встающими во весь рост вопросами и отвечает на них по-своему.
Первый перевод «Робинзона Крузо» на русский язык был опубликован в 1762 году. Перевел его Яков Трусов под названием «Жизнь и приключения Робинзона Круза, природного англичанина». Классический, чаще всего переиздаваемый полный перевод текста на русский выпущен в 1928 году Марией Шишмаревой (1852–1939), а начиная с 1955 года многократно переиздавался.
Лев Толстой в 1862 году сделал свой пересказ первого тома «Робинзона Крузо» для своего педагогического журнала «Ясная Поляна».
Существует 25 экранизаций «Робинзона Крузо» (включая и мультипликацию). Первая сделана в 1902 году, последняя - в 2016. В роли Робинзона снимались такие актеры, как Дуглас Фэрнбекс, Павел Кадочников, Питер О’Тул, Леонид Куравлёв, Пирс Броснан, Пьер Ришар.
